9 May

Всего было выслано 13 248 семей. Их состав был следующий: мужчины – 11 316, женщины – 19 822, дети до 16 лет – 10 987. Что касается возраста ссыльных, то в тех же данных Госархива приводятся такие цифры: дети до 7 лет – 3 368, от 7 до 16 – 7 619, от 16 до 60 – 23 343, от 60 до 80 – 7 051, старше 80 – 744. Национальный состав: латыши – 40 176, русские – 790, поляки – 590, белорусы – 252, литовцы 140, эстонцы – 92, украинцы – 15, другая – 11, не указано – 59.

31-го марта 1949 г. заместитель начальника главного военного управления генерал-майор Ф.Спасенко сообщил заместителю министра внутренних дел генерал-лейтенанту В.Ряснову о завершении операции по выселению спецконтингента из Эстонии, Латвии и Литвы. В частности, в сообщении говорится о том, что было задействовано 76 эшелонов, вывезено 30 629 семей (90 844 человека, из них 24 630 мужчин, 40 688 женщин и 25 526 детей). Для выполнения приказа за №00225 было задействовано 175 офицеров, 253 сержанта и 1 596 солдат МВД¹.

Что касается Латвии, то, как становится ясным из докладной записки министра внутренних дел ЛССР А.Эглита министру МВД СССР С.Н.Круглову, все подготовительные работы к выселению были закончены до 20-го марта. Вечером 24-го марта весь личный состав уездных и городских органов МВД и милиции был переведен на казарменное положение и приступил к проведению мероприятия по разработанным планам. Всего для проведения операции в Латвии было выделено 1 400 человек офицеров, оперативного и рядового состава органов МВД и милиции, в качестве начальников оперативных групп – 602 человека. В Риге для проведения операции были задействованы 696 человек².

В этой же докладной записке описываются случи оказания сопротивления аресту: «В гор.Риге, благодаря бдительности участвовавшего в операции курсанта Рижской офицерской школы МВД тов.Румписа, было предотвращено вооруженное сопротивление изымаемого опергруппе. В момент, когда он выхватил пистолет системы «Парабеллум», тов.Румпис решительными действиями его разоружил, не дав возможности применить оружие. В ряде уездов работникам МВД, выполнявшими задания по обеспечению общественного порядка, в порядке личной инициативы были задержаны на дороге и в населенных пунктах подозрительные лица, которые при проверке оказались скрывавшимися от выселения. Так, работниками милиции Цесисского уезда было задержано в дни операции всего 12 скрывшихся семей в количестве 39 человек и 31 одиночка, в Валмиерском уезде задержаны 2 семьи, из них одна скрывшаяся из Рижского уезда, и 2 одиночки и т.д.»³.

Мобилизация сотрудников была проведена под предлогом срочной перевозки правительственных грузов к весенней посевной кампании. Однако в ходе операции стало известно, что население было заранее информировано о предстоящем выселении. По мнению министра МВД ЛССР А.Эглита, причина раскрытия заключалась в том, что сотрудников на места операции высылали заблаговременно за 7-10 дней, не обеспечив при этом их изоляции от населения. Солдаты свободно перемещались по городам и селам, что могло вызвать настороженность и подозрения. «Так, в Бауском уезде после прибытия туда опергрупп МГБ усиленно стали передаваться слухи о предстоящем выселении в Сибирь всех бывших шуцманов и айзсаргов, а в гор. Бауске нашими работниками были изъяты несколько листовок, написанных от руки, следующего содержания: «Смерть большевикам и их сообщникам. Бейте русских, чтобы ни один в живых не остался в Бауске. ГУДЖА (руководитель бандгруппы) находится в Бауске и будет руководить нападением. Подпись «Бауский комитет». В Илукстском, Резекненском, Лудзенском и других уездах за несколько дней до операции наблюдалась усиленная закупка частью населения соли, спичек, валеной обуви и разных продуктов. В гор. Лудзе ряд подлежащих выселению встретили опергруппы уже одетыми и уложившимися»⁴.

Особенно интересен тот факт, как отмечает министр внутренних дел ЛССР А.Эглит, что во многих домах, куда были направлены опергруппы, оказались только старики, женщины и дети, а значительная часть трудоспособных мужчин скрылась до операции. В Рижском уезде скрылось около 30% мужского населения, в Валкском со всего эшелона выселенцы мужчины насчитывали лишь 26%, из которых почти половина в возрасте от 60 до 90 лет. Эта информация дает повод к подозрению о том, что выселяемые были заблаговременно предупреждены. В качестве подозреваемых выступают опять же солдаты и милиционеры. Все это значительно затрудняло проведение операции. Кроме того, поводом к затягиванию операции послужило и обилие неточной информации. Например, в ряде случаев оказывалось, что по указанным в списке оперативников адресам разыскиваемые лица никогда не проживали или же давно покинули эти места. Из 406 рижских адресов 25 оказались неправильными. Зачастую списки содержали фамилии тех, кто не подлежал выселению: лица, имеющие правительственные награды, члены ЛКСМ и пр.

После того как выселенные уже были рассажены по вагонам, имели место случаи, когда главы семейств сами являлись на пункты погрузки с просьбой отправить их в ссылку вместе с семьями.

С началом операции по стране поползли всевозможные слухи и догадки. Вспоминая, что в 1941 году выселения произошли в самый канун войны, в марте 1949 г. люди стали полагать, что вскоре снова начнется война, народ ринулся в магазины закупать спички, соль и прочие товары первой необходимости. В городах распространялись слухи, что выселяют стариков и безработных. В ряде волостей после операции по выселению началась массовая подача заявлений о вступлении в колхозы.

Однако, как признает сам министр А.Эглит, во многих случаях было замечено превышение должностных полномочий сотрудниками опергрупп. К тому же, если полномочия и не нарушались, то в погоне за «хорошей» отчетностью исполнения, многие оперативники, не вдаваясь в особенные рассуждения, высылали всех, кого считали возможным, главное в таких случаях было доложить о полностью проделанной работе.

Вновь, так же как и со списками ссыльных в 1941 г., можно обнаружить, что подавляющее большинство составляли люди, против которых не было необходимости применять столь жесткую меру. Всего из Прибалтики в 1949 гг. было выселено 94 779 человек. Среди них было 31 917 литовцев, 42 149 латышей и 20 713 эстонцев. Из них мужчин – 25 708, женщин 41 987, дети – 27 084⁵. Однако властями это было сделано намеренно, поскольку таким образом хотели добиться устранения поддержки тех, кто ушел в леса и вел незаконную подрывную деятельность.

В отличие от депортации 1941 г., когда глав семей высылали отдельно от семьи по разным лагерям, в марте 1949 г. власти несколько мягче стали относиться к ссыльным. На этот раз семьи не разделялись и в случае потери или задержки одного из членов семей, у них была возможность впоследствии вновь соединиться и жить в спецпоселении вместе⁶.

После смерти «вождя народов» Сталина постепенно власть смягчает свое отношение к врагам народа. Издаются постановления, которые разрешают некоторым категориям ссыльных возвращаться на родину. Но таких было немного, в своей массе они начинают покидать места ссылок в 60-х и 70-х годах. В мае 1958 г. Верховный Совет декретом освободил всех кулаков и членов их семей из спецпоселений, однако возвращаться в родные места им все же не разрешалось. Распоряжение не касалось националистов и партизан, они вынуждены были оставаться в местах высылки до 1963 г, когда вышло постановление об их освобождении.

Бесспорно, глядя на общие цифры и особенно на возраст высылаемых, можно утверждать, что подобные акции по выселению были во многом антинародны. Высылая несовершеннолетних, власть руководствовалась принципами «гуманности», т.е. не желала отделять детей от семьи, в то же время посылая их в неизвестность вместе с родителями. Во многом не соглашусь с такой политикой. По-моему, было бы разумным высылать исключительно тех, кто действительно был в чем-то виновен, например, бывших пособников фашистов в лице полицаев и эсесовцев, бандитов, мародеров и прочих. Таких тоже высылали или расстреливали. Но мне никогда не понять мотивов советской власти к высылке т.н. кулаков и уничтожению крестьянского хозяйства, никогда не будет понятен мне и мотив высылки женщин, детей, стариков. Еще раз вернусь к молчаливым цифрам. Итак, всего в марте 1949 г. было выслано 42 125 человек. Кулаков насчитывалось 29 030 человек, а националистов 13 095 человек. Из них 11 316 мужчин (26,9%), 19 822 женщины (47%) и 10 987 детей (26%). Если даже предположить, что главенствующую опасность для советского режима представляли представители мужской части населения, то окажется, что 73% ссыльных были высланы без явной на то причины. Допускаю, что меры это крайние, и, порой, лишь такая суровость могла помочь в организации порядка и стабилизации общественного напряжения, но тогда где же та граница между вседозволенностью и справедливостью?

И если с оценкой высылки населения все ясно, то настораживает другое. 12-го мая 2005 года Сейм Латвийской республики провозгласил «Декларацию об осуждении осуществлявшегося в Латвии тоталитарного коммунистического оккупационного режима СССР», в которой, среди прочих заявлений, открыто высказана официальная точка зрения на события прошлых лет: «Латвийское государство признает и чтит участников движения национального сопротивления, как борцов за свободу Латвии». Логично предположить, что национальные партизаны тоже причисляются к борцам за свободу и данное заявление распространяется и на них. На сегодняшний день, честно говоря, сложно оценить, насколько были существенны усилия этих т.н. борцов за независимость и был ли, собственно, смысл в их действиях? И стоила ли их борьба тех жертв, что понесло латвийское государство за 12 лет противостояния между кучкой голодных и обозленных людей с гигантской государственной машиной СССР? Будет ли честной и справедливой та декларация к своим же гражданам, пострадавшим от рук лесных партизан-бандитов? Вопросов много.

Глядя на эту декларацию, хочется вспомнить слова французского философа Гельвеция, который сказал, что «Каждый период имеет своих великих людей, а если их нет – он их выдумывает». Безусловно, каждой стране нужны собственные герои, нужен положительный опыт поколений в борьбе за независимость государства, но если в сердцах ощущается дефицит совести и переизбыток цинизма, на первый план выступает желание показного героизма и пафоса в сомнительных заявлениях. Когда существует подобная государственная установка назначить героев, по-моему, нужно очень тщательно обдумать решение и взвесить все доводы за и против, оценить все действия потенциальных героев. Или хотя бы сделать оговорку: таковыми не могут быть признаны лица, виновные в преступлениях против человечности, в военных преступлениях и преступлениях, запрещенных латвийским законодательством. Этого в декларации не указано. Стало быть, можно полагать, что за независимость нашего государства можно бороться любыми методами. Даже низменными. Похожее что-то было: цель оправдывает средства. Правда, чем это закончилось всем известно…

Бездумье не делает чести заявителям, а также самим «назначенцам» на всенародного героя. Да и в самом-то деле! Разве десяток человек в лесу, за которыми не стоит ни армия, ни даже обыкновенный народ, могут ли они на что-то серьезное рассчитывать? Вряд ли. Их действия становятся обычным бандитизмом. Именно с проявлением бандитизма и боролась советская власть. Если расценивать в этом ключе, то ее действия в борьбе с национальными партизанами были совершенно оправданы. Другой вопрос в соразмерности применяемых методов, конечно, невинно пострадавших в этом противостоянии тоже хватало, но, как бы там ни было, в итоге лесному террору был положен конец и виновные в преступлениях понесли заслуженную кару. Вот он тот принцип в действии, когда цель оправдывает средства, проблема была решена, но какой ценой? Не слишком ли она высока? Нужно об этом помнить и не повторять чужих ошибок.

Именно в целях борьбы с националистическими проявлениями на территории Прибалтики СССР и была организована высылка осужденных на поселения в отдаленные уголки Советского Союза, туда же отправлялись и сочувствующие национальным партизанам, поскольку они были хоть и хрупкой, но основой для существования партизанских отрядов в лесах. Выслав сочувствующих, руководство СССР таким образом старалось лишить партизан материальной базы и возможностей связи.

Естественно, не все национальные партизаны были откровенными бандитами и мерзавцами, такого не может быть по определению, многие были обыкновенными людьми, против которых применялись все возможные административные ресурсы с целью устрашения, поскольку те не желали принимать навязанные и, порой, унизительные условия своего существования. Однако даже те немногочисленные материалы о «героическом» прошлом некоторых борцов, что приведены выше, заставляют задуматься о целесообразности громких заявлений от лица всех латвийских граждан, что представляет латвийский Сейм. Что один называет борьбой за свободу, в глазах другого может быть обыкновенным бандитизмом… История всегда делит общество на два лагеря: тех, кто согласен и тех, кто не согласен с официальной позицией и политическим курсом страны. Однако государство только тогда будет истинным государством, когда сможет найти компромисс между двумя общинами и примирить эти два оппозиционных лагеря.

Использованная литература

• Государственный архив Латвии. Политика оккупационных властей в Латвии 1939-1991. Сборник документов. –Рига: Nordic, 1999.

• История Латвийской ССР. Т.3. –Рига: АН ЛССР, Институт истории и материальной культуры, 1958.

• История Латвийской ССР. Сокращенный курс. 2-ое переработанное и дополненное издание. –Рига: Академия наук ЛССР, 1971.

• Соколов А.К., Тяжельников В.С. Курс советской истории, 1941-1991. –М.: Высшая школа, 1999.

• Сталинские депортации 1928-1953. Под ред. акад. Яковлева А.Н., сост. Поболь Н.Л., Полян П.М. –М.: Международный фонд Демократия: Материк, 2005.

• Latvijas Valsts arhīvs. Aizvestie: 1949. gada 25. marts. –Rīga: Nordik, 2007.

• Latvijas nacionālo partizānu karš: dokumenti, apcerējumi un atmiņas, 1944-1956, sast. Strods H. –Rīga: Latvijas Universitātes «Latvijas Vēsture» fonds, 2003.

• Nacionālā pretošanās komunistiskajiem režīmiem Austrumeiropā pēc Otrā pasaules kara. Starptautiskās konferencijas materiāli, 2005. g. 7.-8. Jūnijs. –Rīga: Latvijas vēstures institūta apgāds, 2007.

• Okupācijas režīmi Latvijā 1940.-1956. gadā: Latvijas Vēsturnieku komisijas 2001. gada pētījumi. –Rīga: Latvijas vēstures institūta apgāds, 2007.

• Okupācijas režīmi Latvijā 1940.-1959. gadā: Latvijas Vēsturnieku komisijas 2002. gada pētījumi. –Rīga: Latvijas vēstures institūta apgāds, 2007.

• Okupācijas varu nodarītie postījumi Latvijā 1940-1990: rakstu krājums. –Stokholma: Memento; –Toronto: Daugavas Vanagi, 2000.

• Strods H. Latvijas nacionālo partizānu karš 1944-1956. –Rīga: Preses nams, 1996.