9 May

Прелюдия

Я знаю - далеко в былом
Тот мир, что я искал.
А. Аринушкин

Мы приглашаем тебя, читатель, окунуться в XIII век -- время страшное и жестокое, эпоха переломная и разрушительная, когда в муках татаро-монгольского нашествия погибала Киевская Русь, а землю Балтии заливали кровью завоеватели-крестоносцы. Многие ожидали тогда близкий конец света, старый мир рушился, и никто не мог знать, каким же будет новый. Для нас это время интересно тем, что именно тогда произошёл тот коренной разрыв, плоды которого мы пожинаем сегодня, в веке XXI. Именно тогда прибалтийские земли, буквально пронизанные единым пониманием общей балто-славянской судьбы, были ввергнуты в культурно-ментальное поле Запада, и само напоминание об этих общих корнях воспринимается сегодня латвийскими официальными лицами как кощунственное антигосударственное преступление. Трудно найти историю, более тенденциозную, чем история Латвии, но самым туманным периодом её, безусловно, можно считать время, предшествующее XIII веку. Туман этот не случаен и имеет ярко выраженное политическое обоснование. Мы попытаемся по мере наших слабых сил развеять его хоть немного, рискуя вызвать бурю, гром и молнии в свой адрес. Но, как известно, после грозы воздух здоровеет, наполняясь озоном и свежестью.
Если отбросить конкретные исторические детали и сделать поправку на наше динамичное время, когда причинно-следственные связи заставляют события сменять друг-друга с поистине карусельной быстротой, поражает мистическая схожесть двух эпох, нашей, и той, далёкой, восьмисотлетней давности. История повторяется. Посуди сам, разумный читатель: в силу ряда обстоятельств Прибалтика отторгается от культурно-экономического влияния великой восточной державы (Русь-Советский Союз), которая, в свою очередь переживает период распада и раздробленности. Внутренние и внешние враги терзают тело рухнувшего исполина, и русская цивилизация в очередной раз оказывается на краю гибели. Но самостоятельное плавание балтийских земель так и не становится самодостаточным, оборачиваясь новой зависимостью, уже от столь чтимого Запада. Разница лишь в том, что нынешняя зависимость желанна и пленительно сладка, а сотни лет назад народы Прибалтики загонялись к счастью железным кулаком тевтонского рыцаря. В любом случае, бросающиеся в глаза параллели помогают нам зримее представить ту эпоху, прочувствовать то время и тех людей.

Люди и боги

Его дыханья громоносный гений
Небесным гимном полнит грудь мою,
Чрез океан веков и поколений
Мне боги древних руку подают!
О.Шорников

Мы помним святыню Балтийского моря – легендарный остров Руян, где в городе Аркона находилось святилище главного славянского бога Святовита (Свентовита). Стоял там идол выше человеческого роста, с четырьмя бородатыми головами, обращёнными в разные стороны. И держал бог Святовит в одной руке меч, а в другой рог изобилия. Фигура была сделана столь искусно, что её пугались птицы. Лишь огромный орёл всегда жил и кормился в храме; он считался посвящённым Святовиту. Бог войны и жизни, Святовит был творцом и правителем Вселенной, именовался Дедом. Он проявлял себя в огне, солнце, воздухе… Он – вся природа, среда жизни славян, и сами они являлись частью верховного божества. В 1168 году по приказу датского короля Валдемара Кнудсона, получившего имя в честь своего прадеда Владимира Мономаха, дубовое изваяние Святовита выволокли из храма и публично сожгли в присутствии епископа Свена Датского. Позднее сам остров Руян, оказавшийся в руках немецких рыцарей, будет переименован в Рюген. Поморье постепенно становилось немецким, вера славян католической, исконные названия – иноязычными. Немцы присвоят себе не только территорию, но и многие символы славянского язычества. Так в их геральдику прочно войдёт одноглавый арконский орёл…
Ещё в 1920 году немецкий учёный К.Шуххард нашёл остатки этого знаменитого храма, блестяще подтвердив, что археология может и должна проводить мосты между реальным настоящим и полулегендарным прошлом. Но зададимся вопросом, а как поживает эта романтичная наука у нас, в Латвии? Ответ, увы, печален. Поживает она, прямо скажем, в тоске и унынии. В советское время среди специалистов бытовало меткое юмористическое наблюдение: латвийские археологи копают немецкие замки и заявляют, что изучают латышскую историю. Как говорится, не в бровь, а в глаз. Но тогда хотя бы копали! Ныне же, царит мерзость запустения… Вообще, для археологии, как не для какой другой науки, крайне важен фактор преемственности, когда матёрый зубр-учёный передаёт лопоухим ученикам из рук в руки свой богатый опыт, причём непосредственно в процессе раскопок. К несчастью, в наше удивительное время, эта преемственность полностью нарушена. Потрясающий факт: в 1946 году, сразу после окончания войны, латвийские археологи уже продолжили свои исследования. Фантастика! Страна в послевоенной разрухе, города лежат в руинах, а государство выделяет средства, и юные студенты своими руками исследуют тайны древних городищ. Так было, но теперь всё по-другому. На раскопки денег нет, старые специалисты умирают или уезжают за бугор, новые копаются лишь в пыльных архивах.
Но только ли в деньгах тут дело? Не скрывает ли латвийская земля некие тайны, которые лучше не тревожить? Нет ли здесь особого, скрытого подтекста? Увы, но именно так всё и обстоит! Надо сказать, что латвийская археология всегда отличалась вульгарным «вещеведением». Эталонным примером подобного подхода, доведённого до полного абсурда, стал голливудский «археолог» Индиана Джонс. Как мы помним, этот выродок, чтобы добыть какую-нибудь красивую безделушку, с лёгкостью необычайной разрушал дворцы и древние гробницы. Убивать таких «археологов» надо! Ведь настоящая археология -- это не варварское кладоискательство. Это кропотливый и нудный труд, когда учёный вручную сворачивает горы грунта, нежной кисточкой сметая песчинки, дабы не повредить находку, часто невзрачный серый обломок. Но подлинный исследователь не променяет этот бесценный черепок на груду золотых украшений, поскольку настоящая археология добывает не вещи, но ФАКТЫ. Решение проблемы, поиск истины, ответы на трудные вопросы – вот что сделало археологию почтенной уважаемой наукой, возвращающей человечеству утерянное прошлое. Какие же тайные факты может скрывать земля латвийская? Поверьте, весьма любопытные…

Забытые предки

К.Васильев. Русалка.

Как мне же не заступиться за родных своих,
За родных собратьев, сердцу близких?..
За своих собратьев, за весь белый свет?..
Древнерусская былина

Как известно, латвийская история прочно утвердилась на нескольких могучих китах. Одна из этих опор -- это бесспорное утверждение железобетонного тезиса о том, что «земля латышей» испокон века заселялась балтами и финно-уграми, а русские оккупанты есть пришлый элемент, насильно завезённый сюда в годы советского тоталитаризма. В лучшем случае рассказывается о том, как в древности «русские феодалы пытались подчинить прибалтийские земли». Жуткое дело: «Боевые дружины русских князей вторгались в латгальские, ливские и эстонские земли, грабили и разоряли их, уводили жителей в плен» (И.Кениньш. «История Латвии», стр. 46).
Просто кулаки сжимаются, когда читаешь в современных учебниках истории, как «латгалы и ливы были вынуждены платить завоевателям дань». Вот оно, вековое противостояние! Вот он, исконный враг с востока, от которого ещё в древности вдоволь настрадались предки мирных латышей! Но все эти несвежие страшилки не стоили бы нашего внимания, дорогой читатель, если бы не тот отмороженный энтузиазм, с которым сегодняшние латышские национальные идеологи и пропагандисты вбивают их в головы нам, жителям XXI века. Разжигая межнациональную рознь ссылками на «преданья старины глубокой», эти горе-историки совершают преступление не только против совести, но и против бедной музы Клио, покровительницы исторической науки. В конечном счёте, эти ребята просто обедняют историю латышского народа, низводя всё многоцветье красок и полутонов к примитивному противопоставлению чёрного и белого. Запомним же главное: не было в древности никакого глобального балто-славянского противостояния, как не существует сегодня причин противостоять друг другу русским и латышам. И доказывают это две серьёзные науки: филология и археология (особо сомневающихся отошлём к работам авторитетного исследователя, профессора Инфантьева Бориса Фёдоровича).
В любом учебнике по истории Латвии можно найти карту расселения балтов, будто бы занимавших в начале I тысячелетия н.э. огромное пространство от Балтийского моря до верховьев Волги, Днепра и Дона! И вдруг это огромное племенное и языковое объединение по каким-то непонятным причинам оказалось вынужденным сплющиться на клочке территории Литвы, южной Латвии и восточной Пруссии, в то время как великое пространство вокруг этого небольшого балтийского пятачка оказалась во власти славян, пришедших якобы откуда-то из Карпат. Загадка! Но только не для прогрессивных латышских историков, которые нашли этому историческому казусу весьма убедительное оправдание. Оказывается, всё легко объясняется «агрессивностью славян и миролюбием балтов»! Как говорится, на обиженных воду возят. Ну какие злые, эти славяне, всю жизнь бедных балтов обижают... Особенно свирепых куршей, которые своими набегами наводили ужас на совсем не слабых датских и шведских викингов. Датчане даже молились в церквах: «Боже, спаси нас от куршей!» (исторический факт). Или воинственные пруссы, ну такие прямо сиротки, такие беззащитные… Вспомним «мирных» жемайтов-земгалов (не раз громивших железную конницу крестоносцев), тоже паиньки были, любой бука-славянин мог им безнаказанно тумаков отвесить… Смешно? На наш взгляд, бред сивой кобылы получается.
Просто умиляет, разумный читатель, та святая простота и лёгкость, с которой современные придурки опускают своих славных предков. Ведь не были никогда балты беззащитными барашками и всегда умели постоять за свои интересы! Просто непомерно лжива та карта и не было никакого «сплошного расселения единого балтского народа» по огромной территории теперешней Белоруссии, России и северной Украины. А что было? Вот это, читатель, и есть самое интересное...

Наш главный вопрос

Н.Рерих. Заморские гости.

Не надо обманчивых грез,
Не надо красивых утопий;
Но Рок поднимает вопрос:
Мы кто в этой старой Европе?
Случайные гости? Орда,
Пришедшая с Камы и с Оби,
Что яростью дышит всегда,
Все губит в бессмысленной злобе?
Иль мы - тот великий народ,
Чье имя не будет забыто,
Чья речь и поныне поет
Созвучно с напевом санскрита?
В. Брюсов «Старый вопрос»

С какого же времени следует вести отсчёт времени истории русских в Латвии? Полагаем, что с самых первых дней появления здесь восточнославянских племён. В конце концов, это будет логично и справедливо. Если, например, курши и земгалы считаются предками современных латышей, то почему бы не признать предками русских древних славян кривичей, тем более, что krievs по-латышски и означает РУССКИЙ!
Так вот, есть один ФАКТ, который вы вряд ли найдёте в нынешних учебниках истории. А жаль! Дело в том, что ещё в советские годы на территории восточной Латвии были обнаружены материальные следы проживания в наших краях т.н. «протославян», относящиеся ещё к началу I тысячелетия нашей эры. Читатель, это очень архаичная эпоха. Настолько древняя, что языковое и племенное единство балто-славян в то время ещё было памятно, и только складывались два народа-племени. Появляются лишь некоторые незначительные отличия. Поэтому в науке именуют их предельно корректно: «протославяне» и «протобалты». В истории эта эпоха называется Великим переселением народов. Обнаруженные латвийскими археологами протославяне, соседствуя с финно-уграми и протобалтами, жили здесь ещё задолго до того, как основная славянская масса двинулась к Дунаю. Но их потомки продолжали жить на земле Балтии ещё не одну сотню лет!
Какую бы группу индоевропейских языков мы не взяли: романскую и германскую, армянскую и греческую, санскрит и авесту (самый старый индоиранский язык) – и лексика, и морфология каждого из них будет существенно отличаться. У балтийских и славянских языков отличия почти отсутствуют. Вот лишь некоторые примеры общих слов, дошедших до нас из глубины веков: «изба» произошло от старославянского «истъба» (латышская «istaba»); латышское «bite» родная сестра русской «пчеле», от старославянского «бъчела»; «птица» в древности звучала совсем как латышская «putns» -- «птъица»; «es esmu» -- «аз есмь»; «tu esi» -- «ты есть». Список таких сочетаний можно продолжать очень долго. Лингвисты подсчитали, что славян и балтов роднят 1600 общих корней и масса единых древних слов. Интересно, что 112 слов известны только в русском и латышском языках (грудь – krūts, заяц – zaķis, нож – nazis, рука -- roka и т.д.). По утверждению профессора Я.Эндзелина балтийские и славянские языки ближе друг к другу, чем любые другие индоевропейские! Доказано, что когда-то существовало балто-славянское языковое единство, и ещё тысячу лет назад славяне и балты могли разговаривать друг с другом без переводчика. И жили они по соседству, «чересполосицей», когда мирно, а когда враждуя. Именно этим и объясняется наличие предметов балтской культуры в самых отдалённых местах, что дало основание национально продвинутым прибалтийским историкам утверждать, что балты некогда населяли «весьма обширные территории», и с гордостью отмечать эти области на картах. Да, населяли. Но только не ВМЕСТО славян, а СОВМЕСТНО со славянами. С братским, почти единокровным народом. Такой вот маленький нюанс...
Когда же произошло вычленение из балтославянского единства славянских и балтийских племенных образований? Археологи утверждают, что уже в начале I тысячелетия появляются различия в области народностей (понятие «национальность» относится только к эпохе капитализма, не раньше). Окончательно формирование всех племенных объединений, которые исчисляются в «Повести временных лет», завершилось к V веку. Но даже после возникновения этих племенных образований продолжался весьма активный обмен бытовыми, общественными и культурными ценностями, начиная от глиняных горшков и заканчивая невестами.
Но вернёмся к археологии. В восточной Латвии уже много раз находили типичные захоронения кривичей и новгородских словен. Располагались они как отдельными группами, так и вперемежку с латгальскими захоронениями. Имеются и единичные, обособленные славянские могильники. Таких «длинных», «удлиненных», «круглых» и «конусообразных» курганов в Латгалии обнаружены десятки. «Эти памятники, -- пишет историк В.Уртанс в своей работе, подводящей итоги всем прежним исследованиям латышских археологов, -- обычно этнически смешаны, так как здесь жили латгалы, финно-угры, кривичи, даже новгородские словене. Отсюда, особенно в северо-восточной Латвии, большое разнообразие в типах могильников». К примеру, в Каталаве вскрыто 16 трупосожжений и лепная керамика. Подобная керамика известна из памятников днепро-двинской культуры. В деревне Латышонки найдены трупосожжения X века н.э. с вещами латгалов и кривичей.
В погребальном обряде, в могильном инвентаре латгалов и славян-кривичей наблюдается взаимное влияние. Следы восточно-балтийского погребального обряда отмечены в курганах древней Руси. С конца X века в захоронениях часто встречаются женщины-славянки, жены латгалов. Славянские курганные могильники на территории восточной Латвии имеют много общего с курганами восточной Эстонии, Псковщины и Полотчины. Но, самое главное! Славянские поселения, как отмечает В.Уртанс, до сих пор не исследованы, хотя городищ, предположительно славянских, очень много в юго-восточной Латгалии. Кроме того, антропологический материал указывает также на «некоторую примесь славян». Вряд ли всех этих славянских городищ когда-либо коснётся лопата латвийского археолога. Слишком не стыкуется наличие славянского автохтонного (т.е. «коренного», с начала I тысячелетия н.э.!), населения Латвии, с тезисом о «земле латышей». Впрочем, некоторые лукавые изыскатели находят выход и из этой скользкой ситуации, отмечая на территории древней Латгалии любопытную этническую диковину, т.н. «латышей-кривичей». Как говорил Остап Бендер: «Конгениально!» Только, думается нам, меньше всего рассуждали наши предки о «чистоте крови» и национальном происхождении соседа. Умнее они были, это уж наверняка. Кстати, о многих сторонах жизни в те стародавние годы мы можем судить по латышским дайнам (здесь и далее пер. Б.Ф.Инфантьева), многие из которых имеют весьма древнее происхождение. Например, поговорим о превратностях любви!

К русским ходил, к литовцам ходил
Невест искать.
Из-за меня в Видземе
Девичья матушка померла.

«Видземе» в этой песне, конечно, более поздняя вставка. «Девичья матушка» умирает, должно быть, с горя или из зависти: парень ищет себе невест не в Видземе, а на чужбине; ее же дочки остаются незамужними.
К этому же, наиболее древнему, слою можно отнести и следующую песню:

Меня матушка поднимала молоть,
Я точу сабельку.
Мне русская хлеб печёт
Просевая через волосяное сито.

Упомянутое в песне «точение сабельки» явно относит эту песню к эпохе не позднее XIV века, когда латыши были еще более или менее свободными людьми, носили оружие, принимали активное участие в военных походах. А вот «русский» увозит латышскую девушку:

Русский, русский, чужанин,
Увез меня в русскую сторону.
Высокие кони, низкие ворота,
Сорвут мой веночек.

Срывание веночка -- символ лишения невинности, свидетельствует о древнем происхождении песенного сюжета. О том же говорят и «высокие кони». Речь идёт о езде верхом, как оно и бывало в древности при умыкании невест. Очевидно, что коварные русские являлись для похищения невест довольно часто. Не зря латышский паренёк использует это обстоятельство, уговаривая мамашу своей избранницы:

Отдай, матушка, мне девицу,
Куда ты ее денешь, не отдав мне?
Придут русские, увезут.
Не будет ни тебе, ни мне.

Увезённая на Русь латышская девушка приносит с собой, посещая родной дом, предметы русского быта:

Прискакали русские кони,
Зазвенели русские бубенцы;
Может, приехала наша сестрица,
Которая живёт в Русской земле.

Конечно, мы далеки от того, чтобы видеть в совместном проживании балтских и славянских племён лишь идиллически дружное сосуществование. Жизнь есть жизнь, и обнаруженные при раскопках древних поселений пепелища свидетельствуют о конфликтах, завершавшихся грабежом и сожжением городищ, о чем говорят и латышские народные песни. Правда, в этой ситуации крайне сложно рассуждать о причинах этих ссор. В конце концов мы помним из средневековых хроник и о набегах литвинских всадников, и о визитах суровых эстов. Да и ливы с латгалами не оставались в долгу у соседей.

Сине-зелёный свет забрезжил,
Красным взошло солнце!
Иль то мои братики
Русскую землю палили?

В многочисленных вариантах этой песни рассказывается, что лихие «братики» жгут не только замки, но всю русскую землю. Особенно примечателен один вариант, где эти бойкие ребята опустошают Русь, желая раздобыть русские деньги, русских гнедых жеребцов, длинные (долгополые) русские шубы, а также русские куньи шапочки. Как мы видим, ничего личного, только бизнес. Правда, латышские парни занимались опустошением русских земель и в XIII-XIV веках, уже под чутким руководством немецких рыцарей (что-то это напоминает?). Но тогда всё награбленное добро доставалось тевтонам, по крайней мере, львиная его доля. Очевидно, что песни, в которых говорится с том, что добыча остаётся в руках «братиков», следует отнести к доливонскому времени. Вообще, военные действия в русской земле, оружие, кони, могилы «братиков» на чужбине упоминаются во многих песнях.
Весьма любопытны песни, в которых раздаётся призыв латышей к русским прийти на помощь против иных иноплеменных врагов, прежде всего, зловредных литвинов.

Русские, русские, где вы были,
Литовцы пришли на эту землю!
Прикатились через море (?)
Как красное сукно.

В другой песне этот призыв ещё более конкретизируется:

Русские, русские, чего ждете,
Литовцы пришли на эту землю!
Точите шпоры, обувайтесь,
Седлайте жеребчиков.

Небезынтересно отметить, что в песнях этого цикла названы совместные боевые действия латышей и русских только против литвинов. Эсты, ливы и пруссы как противники латышей в песнях не зафиксированы ни в одном варианте. Можно ещё долго петь бравые песни, но, впрочем, мы отвлеклись от главного. Вывод же прост, как выстрел. В земле скрыты многие тайны минувших веков, но честная археология в Латвии -- это осиновый кол в современную официальную трактовку истории нашей страны. Те, кому следует, это прекрасно понимают.