Литература

Часть четвёртая. Ливонские земли II

 

Домик в Кярде

Домик в Кярде.

Мужайтесь, боритесь, о храбрые други!
Как бой ни жесток, ни свирепа борьба.
Над вами - безмолвные звездные круги,
Под вами - глухие, немые гроба.
Пускай Олимпийцы завистливым оком
Глядят на борьбу непреклонных сердец.
Кто, ратуя, пал, побежденный лишь Роком,
Тот вырвал из рук Их победный венец.

Ф. Тютчев

О существовании этого удивительного домика сегодня практически никто не знает, хотя в своё время здесь свершилось событие, коренным образом изменившее ход истории Европы. В научных трудах о домике написана всего одна строчка, да и та с постоянной ошибкой. Пишут, что находится он «под Тарту». Это не совсем так. Стоит он в 60 километрах от Тарту, если ехать по дороге на Раквере, невдалеке от озера Эндла, в местечке Кярде. Удивительным образом он сохранился, и называют его «Домик мира». Но об этом чуть позже.
Наивное заблуждение, когда пытаются мерками сегодняшнего дня оценивать события далёкого прошлого. Нам особо хотелось бы подчеркнуть, что несмотря на кровавую резню Ливонской войны у народов Восточной Европы не появилось этнического противостояния. В мировоззрении того времени воевали монархи, цари, короли. Но взаимной ненависти этносов не возникало.
Кстати, сражения за ливонские земли получили свой диковинный отблеск и в далёкой Сибири. Мало кто знает, что при организации знаменитого похода Ермака купцы Строгановы включили в состав его отряда «немец и литвы триста человек» из числа пленных с Ливонской войны. Если учесть, что общая численность казачьей дружины составляла 840 бойцов, то получается, что почти треть её была из западных «военспецов». Думается, эти сорвиголовы с охотой предпочли опасности далёкого похода зловонию тюремных застенков. Неожиданное продолжение этой удивительной истории случайно обнаружилось в одной из книг, изданных в недавнее время и повествующих о криминальных легендах современной России. В числе прочего, там рассказывалось о некоем селении, затерянном в глухой сибирской тайге. Жили там русские крестьяне с «суровыми тевтонскими лицами» -- потомки тех самых ливонских сподвижников лихого атамана. И говорилось в той книге, что славились те мужики редким трудолюбием, удивительной аккуратностью и невероятной, скрупулёзной жестокостью, с которой они мстили своим обидчикам...
Но вернёмся на землю Балтии. Даже несчастный исход Ливонской войны не заставил московских царей отказаться от борьбы за эти территории. Заманчивое предприятие, тем более, что среди жителей Риги, недовольных польским правлением, были сторонники союза с Россией. В 1586 году, во время «Календарных беспорядков», рижане, восставшие против польско-литовского короля, повели переговоры о присоединении к Московскому государству. И хотя беспорядки были подавлены, а их руководители казнены, уже через 14 лет рижский купец Генрих Флягель вёл во Пскове тайные переговоры с доверенными лицами царя Бориса Годунова.
В дальнейшем, пользуясь ослаблением Московии в период Смутного времени, Речь Посполитая оттяпала у неё ряд пограничных территорий. Среди них, в частности, были земли в восточной части нынешней Латвии. Подписывая в 1618 году перемирие, польский король нагло настоял, чтобы, помимо всего прочего, молодой царь Михаил Романов отказался от титула государя Ливонского. Впрочем, через четыре десятилетия Алексей Михайлович вновь примет на себя этот титул и возобновит борьбу за бывшие ливонские земли.
В 1654 году после неоднократных просьб гетмана Богдана Хмельницкого, поднявшего на Украине антипольское восстание, Московское царство решило оказать помощь братьям-малороссам. Русские войска повели успешное наступление на принадлежавшие Речи Посполитой белорусские и смоленские земли. Царь торжествовал: «И Смоленск им не таков досаден, что Витебск да Полоцк, потому что отнят ход по Двине на Ригу». Рига тогда уже принадлежала шведам. Поляки просили их о помощи, но просьба осталась без ответа, поскольку у Швеции были свои злодейские планы относительно сильно ослабевшей Речи Посполитой. Ввязавшись в польско-русский конфликт, шведы постарались одинаково уязвить обоих противников. С одной стороны, они желали отколоть от Москвы украинского гетмана, соблазняя его возможностью поделить Польско-Литовские земли, с другой стороны, они успешно воевали в самой Польше. После захвата шведами Варшавы Алексей Михайлович объявил Швеции войну.
В июле 1656 года русские взяли Динабург, который был переименован в Борисоглебск. Спустя две недели царские полки овладели Кокенгаузеном (Кокнесе). Он был переименован в Царевич-Дмитров. В своём письме царь писал об этом городе: «А крепок безмерно: ров глубокий – меньшой брат нашему кремлёвскому рву, а крепостию сын Смоленску-граду: ей, чрез меру крепок!». В августе 80-тысячная московская армия осадила Ригу. За время осады шведский гарнизон совершил несколько вылазок, однако все они были отражены с большими для них потерями. Тем не менее, осада затянулась. В то время это была первоклассная крепость: вал, ров, бастионы по последнему слову инженерной науки. Наступившая осень оказалась холодной и дождливой. Не имея флота, русские не могли отрезать морские подступы к городу. Решающий приступ был сорван успешной вылазкой шведов, сумевших захватить 17 русских знамён. В печали царь приказал снять осаду, продолжавшуюся 50 дней. Память о том времени до сих пор сохраняется на фасаде церкви Св.Екаба. Там в стену вмурованы четыре пушечных ядра, которые во время осады Риги попали в башню.
В это время русские полки штурмовали Дерпт, который пал 12 октября. Той же осенью были захвачены Мариенбург (Алуксне) и Нейгаузен (Вастселийна). Вполне удовлетворённая достигнутыми успехами, Боярская дума постановила: «Промышлять всякими мерами, чтобы привести шведов к миру». Раздосадованные шведы стремились к реваншу, но неудачи на полях сражений вынудили их заключить трёхлетнее перемирие.
Это время было использовано русскими для укрепления своего влияния в землях Восточной Латвии. Деятельный и разумный воевода А.Л.Ордин-Нащокин строит укрепления и храмы, завозит мастеровых людей. В Царевич-Дмитрове готовится флотилия судов для нового наступления на Ригу. Здесь же был создан монетный двор, который чеканил русскую монету. Понимая, что необходимо прервать изоляцию России от Европы, приобретение выхода к Балтийскому морю, он считает первоочередной задачей. В 1657 году продолжаются переговоры о переходе Курляндии в российское подданство. Герцог Яков направил Ордин-Нащокину проект договора. В соответствии с его первой статьёй, герцогство переходило «в полную совершенную оборону» Московского государства. Правда, из-за активного противодействия Швеции фактического присоединения Курляндии к России не произошло. Шведы захватили самого герцога и заняли все его владения.
Ситуация становилась всё более неблагоприятной для русских. Швеция заключила с Речью Посполитой мир. Боярин Ордин-Нащокин настойчиво советовал Алексею Михайловичу уступить Украину полякам и бороться против шведов за Прибалтику. Однако царь считал, что отдать православное славянское население Малороссии под власть католической Польши будет преступлением перед братьями по крови и вере. Было решено замириться со Швецией, вернув ей лифляндские земли, и продолжить войну с Польшей за Украину. Мир был подписан в местечке Кардис (ныне Кярде) 21 июня (1 июля) 1661 года, в том самом «Домике мира».
Эта хрупкая постройка невероятным образом уцелела, пройдя сквозь века. Домик был построен ещё до церковного раскола на Руси и до восстания Стеньки Разина. Ещё не родился Петр Великий, сумевший позднее осуществить многие замыслы своего отца. Столько событий, столько страстей отшумело, а эта хижинка под камышовой крышей всё стоит! Домик пощадили даже мировые войны и революции. Вызывает уважение то внимание, которое оказывают памятникам истории в Эстонии, ведь этот интереснейший объект сохраняется в безупречном состоянии, он ухожен и любовно отреставрирован. Мы можем только восхищаться трудолюбивыми руками эстонцев, которые сохраняют и берегут свою историю, независимо от политической направленности её фигурантов. Сам же «Домик мира» в Кярде служит напоминанием о той полузабытой войне, в которой в очередной раз определялась будущность земли Балтийской

           .                                           

                     Русские стрельцы XVII века.                                                   Мушкетёр немецких полков в России.

Раскол

В горе,
Во печали
Русская страна,
Правда в ней и вера
Преданы насилью.
Всюду мор и голод…
Видно, сатана
Выпросил у бога
Светлую Россию.

В.Фёдоров «Аввакум»

История церковного раскола в России -- это повесть о трагедии, разделившей страну и поставившей вне закона самых лучших, самых достойных, самых искренних и честных её детей. Горькие плоды раскола мы пожинаем до сих пор.
Малоизвестный, но очевидный факт, что первопричиной раскола в России стал Орден иезуитов. Спасая себя и папский престол от Реформации и внешних врагов, эти Псы господни, начиная с А.Поссевино – теоретика программы привлечения Московского государства на сторону Ватикана (1580-е гг.), разработали целую систему способов и приёмов по реализации своих планов и со времён Смуты пытались претворить её в жизнь. На царя Алексей Михайловича иезуиты действовали не прямолинейно и не лично, но поэтапно, посредством зависимых от них вселенских патриархов и униатов, под благородным предлогом освобождения Константинополя от мусульман. Только Пётр I сумел понять реальные их цели и отреагировал резко, хотя и несколько запоздало. Царь издал указ, предписывающий иезуитам покинуть российские пределы, поскольку они «не могут отстать от того, чтобы не мешаться в политические дела». Полностью добиться подчинения православной церкви Ватикану католические эмиссары так и не смогли, но своё чёрное дело они сделали.
Церковный раскол, приведший к изменению обрядности, к появлению «старой» и «новой» веры, был ничем иным, как политической диверсией против Русской православной церкви. Предавая анафеме 700 лет своей истории, устраивая гонения на защитников истинного русского православия, ведущего своё официальное начало с 988 г. и основывающегося на первичном константинопольском каноне, патриарх Никон и царь Алексей выступали заложниками собственных политических амбиций и непомерного самолюбия, умело раздуваемых агентами Ватикана. Важнейшей их задачей было столкнуть Московское государство и Османскую империю, которая в то время являлась прямой угрозой для Европы. Соблазнив химерой «третьего Рима» ближайшее окружение царя, Ватикан втравил Россию в авантюрную многовековую войну с Турцией. Даже в XX веке Николай II ещё продолжал грезить о турецких проливах и о возрождении Константинополя! Как же проводилась эта тайная операция папских спецслужб в середине века XVII ?
Католический Запад на протяжении веков не оставлял попыток подчинить своему влиянию Святую Русь. В правление Ивана Грозного и во время Смуты эти планы осуществить не удалось. И вот, в 1649 году в Москву прибывает иерусалимский патриарх Паисий. Всякий раз визит особ подобного уровня носил какой-то особый смысл. В то время русский царь уже начинал верить, что наступают сроки, когда Россия приблизится к Босфору, и «третий Рим» возродится в самом Царьграде. И греки благосклонно поддакивали русским в этих мечтах, сами вожделея освободиться от ига ислама. Одна из тайн истории – кто и когда зародил в сознании царя идею о возрождении Царьграда. Но об этом знали и в Константинополе, и в Риме. Приезд Паисия был великим соблазном и заставил Алексея Михайловича проявить себя в полной мере.
Паисий прямо объявил тщеславному царю, что видит его восприемником «великого царя Константина, прадеда Вашего, да освободит народ благочестивых и православных христиан от нечестивых рук…». Он же чётко поставил условие: унифицировать обряды по образцу вселенской церкви, принявшей Флорентийскую унию 1439 г. и тем самым потерявшей самостоятельность. Требовалось убрать двуперстие, сугубую аллилую и другие обряды первоначального, древнего константинопольского устава, принятого в то время на Руси! Патриарх делает главный вывод: русское православие – ересь, его 700-летняя история – ересь, сами русские – еретики. Какое мы наблюдаем здесь трогательное единство с католическим Ватиканом, считавшим русских схизматиками, а в XIII-XIV вв. объявлявшим крестовые походы на Русь! Вот и получается, что царю, чтобы занять «Высочайший трон», нужна самая малость – провести реформы Русской православной церкви и обрубить лишнее. На Москве словоблудие патриарха Паисия никто не принял всерьёз. Никто, кроме царя и его окружения. Алексей Михайлович сделал свой судьбоносный для страны, роковой выбор. С этого времени постепенно и последовательно начинается процесс «исправления» русского православия.
Своих, московских «реформаторов», не хватало и потому для этого привлекали украинских священников, уже затронутых униатством. Напомним, кстати, что униатская церковь признаёт главенство католической церкви при формальном сохранении православных обрядов. Окончательно церковный раскол будет определён на церковном Соборе 1666 года (обратим внимание на дату!).

Старообрядцы

Лигинишский памятный крест. Установлен в 2003 г. на месте первого в Прибалтике храма древлеправославного христианства, построенного в 1660 году.

Давно на почве европейской,
Где ложь так пышно разрослась,
Давно наукой фарисейской
Двойная правда создалась:
Для них – закон и равноправность,
Для нас – насилье и обман,
И закрепила стародавность
Их, как наследие славян.

Ф.Тютчев «Славянам» (1867 г.)

Как известно, все реформы у нас проводятся для блага человека и уж, конечно, ради высших государственных интересов. В наше время русские школьники Латвии скандируют на митингах: «Нет реформе!», протестуя против политики ассимиляции, проводимой министерством образования. В «бунташном» XVII веке противники реформы церкви бежали от ревностных реформаторов на окраины государства. Россия оказалась расколота на два непримиримых лагеря: на тех, кто принял царскую волю и на старообрядцев, «раскольников», которые не желали отступать ни от веры, ни от духа древлеправославия. Власть жестоко преследовала и карала несогласных. Им оставалось либо смириться, либо погибнуть, либо искать «землю обетованную» в Сибири, на Кавказе, в Прибалтике. Очень многие оказались тогда на территории современной Латвии – в Инфлянтах Польских (Латгале) и в Курляндском герцогстве.
Войны и эпидемии в то время буквально выкосили население этих мест. Поэтому беглые старообрядцы были весьма благожелательно здесь приняты. Польский король Ян Собеский издал по этому поводу даже специальную грамоту «О свободном жительстве раскольников в польских пределах…»
Первые группы ревнителей «старой веры» появились в ливонских землях в 1659 году, т.е. ещё до официального разрыва отношений с Греко-православной церковью. Близ Динабурга, в деревне Лигинишки, в 1660 году был построен первый в Прибалтике старообрядческий храм. Центром земгальских старообрядцев стал нынешний город Екабпилс. Очень давно, ещё в начале XVI века, на левом берегу Двины, напротив Крейцбурга (Крустпилса), стали селиться беглые русские люди. В основном, это были новгородские стригольники – религиозные сектанты, бежавшие от гонений. Позднее, сюда же спасались беглецы от лютых опал Ивана Грозного. Основав Гольмгофскую слободу (немцы так и называли её -- Slobodde), они занимались торговлей, лесосплавом, проводом судов через опасные места.
Вторая волна беглецов из Руси появилась здесь в середине XVII века. Это были бедолаги, согнанные с верховьев реки войной. Среди них было много последователей древлеправославной веры. Герцог Яков грамотой от 12 февраля 1670 года жаловал этому поселению статус города и своё имя (по-немецки Jakobstadt -- город Якова, нынешний Екабпилс). Интересно, что в отличие от других городов герцогства, на Якобштадт было распространено магдебургское городское право. Оно закрепляло свободы горожан, их самоуправление. Подобная льгота говорит о том особом значении, которое герцог придавал этому новому городу.
С течением времени старообрядцы довольно плотно заселили окрестности Динабурга, Люцина, Иллукста. К концу XVII века они составляли уже значительную часть населения Восточной Латвии.

Содержание